Архитектура 1840—1850-х гг. XIX в. Тон Московский вокзал, Кремлевский дворец. Штакеншнейдер дворцы Мариинский, Белосельских-Белозерских, Николаевский
Архитектура России > Архитектура 1840—1850-х гг. XIX в.
Один из наиболее известных архитекторов середины XIX в. в России — К.А. Тон (1794—1881) — стал родоначальником «византийско-русского» стиля, который воплотил в себе реакционные идеи официального православия. Первой в ряду многочисленных церквей, построенных в России в «византийском вкусе» по проектам Тона, была церковь Екатерины у Калинкина моста в Петербурге (для перестройки которой Тон сделал проект в 1830 г.). Храм Христа Спасителя в Москве (1837—1883) — самая крупная из церквей Тона может служить примером эклектического использования архитектурных приемов и форм различных эпох и стилей. Второе значительное по размерам произведение Тона — Кремлевский дворец в Москве (1839—1849), также выполненный в «русском стиле», монотонный и однообразный по своему внешнему облику, эклектичный во внутреннем убранстве, но обладавший в то же время рядом достоинств: большие, просторные, светлые залы дворца восхищали современников своими размерами и смелостью конструкций.
1 — Петербург. Московский вокзал, 1849 г., арх. К.А. Тон, — фасад, план;
2 — Москва. Кремлевский дворец, 1839—1849 гг., арх. К.А. Тон — план верхнего этажа, Георгиевский зал
2 — Москва. Кремлевский дворец, 1839—1849 гг., арх. К.А. Тон — план верхнего этажа, Георгиевский зал
Эта двойственность — специфическая черта творчества Тона. Но в оценке современников имя Тона окружено ореолом новаторства, оно связывалось с падением «устарелых теорий» классицизма. Тон сыграл немалую роль в подготовке русских строительных кадров. Во всех его постройках не только каменные работы, но и живопись и внутренняя отделка поручались русским мастерам. Одновременно с окончанием Кремлевского дворца Тон строит в Москве и Петербурге станции Николаевской железной дороги с таможней при Московской станции.
Ярким представителем эклектического направления 40—50-х гг. был А.И. Штакеншнейдер (1802—1865), большая часть построек которого осуществлялась по заказам двора. Ему принадлежит ряд дворцов в Петербурге (построенных для великих князей) и многие из вилл в Петергофе — резиденции Николая I. Одна из наиболее значительных построек А.И. Штакеншнейдера — Мариинский дворец в Петербурге (1839—1844), находящийся на месте построенного Валлен-Деламотом в 60-х гг. XVIII в. бывшего дома графа Чернышева. В целом дворец представляет собой новую композицию, в которой разработана идея большой анфилады залов, расположенных, как в Таврическом дворце, по главной оси, перпендикулярной главному корпусу здания.
Петербург. Мариинский дворец, 1839—1844 гг., арх. А.И. Штакеншнейдер
Трехэтажный, симметричный по фасаду дворец имеет три ризалита. К среднему из них примыкает сильно выступающий портик с балконом. Массивный аттик среднего ризалита дворца с рельефными волютами напоминает аттик Инженерного замка и в то же время чрезвычайно характерен для 40-х гг., так же как и тяжелый портик подъезда. Именно они определяют общий стиль здания, формы которого во многом близки архитектуре конца XVIII в. Внутренняя отделка дворца, отражающая влияние «неогреческого» течения в трактовке Шинкеля, обладает известной цельностью в манере стилизации, несмотря на различие «стилей» в ряде залов.
Петербург. Дворцы, арх. А.И. Штакеншнейдер.
1 — Мариинский; 2 — Белосельских-Белозерских, 1846—1848 гг.; 3 — Николаевский, 1853—1861 гг., — планы вторых этажей
1 — Мариинский; 2 — Белосельских-Белозерских, 1846—1848 гг.; 3 — Николаевский, 1853—1861 гг., — планы вторых этажей
Дворцовые постройки Штакеншнейдера типичны для своего времени. Не только в фасадах, но и в планировке отход от приемов классицизма становится все более отчетливым.
Признаки перерождения усадебного типа в постройках дворцового характера прослеживаются еще раньше, уже в таких зданиях, как Михайловский дворец Росси, где парадные залы дворца группируются вокруг центрального вестибюля, занявшего место купольного зала-ротонды. Но в этой группировке уже нет четко выраженного центрического приема, как нет и ясно выраженной анфиладности: продольная ось анфилады залов по парковому фасаду перебивается осью поперечного движения в сторону лоджии, парка. В то же время в умелом расположении комнат вокруг внутренних световых двориков (создающих среди парадных залов дворца внешне незаметный, но необходимый комплекс обслуживающих помещений) чувствуется то специальное внимание к требованиям удобства, которое в последующие годы станет одним из сильных рычагов разрушения классической схемы.
Петербург. Михайловский дворец и площадь, 1810—1825 гг., арх. К.И. Росси. Главный фасад, план 2-го этажа, продольный разрез, генеральный план
Петербург. Михайловский дворец и площадь, 1810—1825 гг., арх. К.И. Росси. Вид на центральную часть
В дворцах Штакеншнейдера усадебная схема уже теряет всякое значение. Они все различны по основному приему планировки, что обусловлено рядом причин. С одной стороны, возрастает влияние условий стесненного городского участка, диктующих ряд приемов, как, например, устройство внутренних дворов (уменьшение которых превращает их в световые дворы-колодцы), а с другой — свобода выбора приемов и форм из любой эпохи, отличающая эклектическое направление архитектуры.
Так, например, во дворце Белосельских-Белозерских (1846—1848) на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки (перестроенном из здания XVIII в.) внутренние дворы имеют различную величину и неправильные очертания, а парадные помещения, расположенные вдоль уличного фронта, образуют отдельные группы регулярной планировки среди мелких второстепенных комнат и коридоров иногда случайной формы. Если в зданиях классицизма хозяйственные и подсобные помещения включались в единую систему композиции, то здесь они архитектурно не упорядочены и составляют как бы черновую половину дома. Этот план никак не связан с барочными формами фасадов и интерьеров.
В Николаевском дворце (1853—1861), занимающем часть квартала между Галерной и Конногвардейским бульваром и не стесненном примыкающими постройками, еще яснее выявляются приемы планировки дворца, распространенные в середине века. По плотности застройки участка и малым размерам внутренних дворов дворец соперничает с доходным домом. Компактный, симметричный план здания напоминает план Нового Эрмитажа с расположением помещений вокруг внутренних дворов и центральной парадной лестницей. Типичны для этого времени и обработанные тремя ярусами пилястров фасады, особенно главный, с боковыми ризалитами и заглубленной центральной частью, с сильно выступающим портиком входа, поддерживающим балкон второго этажа. Перенасыщенный деталями и монотонный по композиции дворец имеет облик административного казенного здания.
Карта раздела «Архитектура России, Украины и Белоруссии XIV-первая половина XIX вв.» >>