Архитектура 1840—1850-х гг. XIX в. Особенности развития. Мост через р. Вепрж
Архитектура России > Архитектура 1840—1850-х гг. XIX в.
Вторая треть XIX в. была для России временем перехода от мануфактурной формы производства к фабричной, перехода, в основном завершенного до реформы 1861 г. Рост капиталистических отношений сказался на характере застройки городов и на формировании новых типов сооружений. В связи с потребностями растущей промышленности и торговли, с расширением внутреннего рынка стало приобретать все большее значение строительство заводов, фабрик, путей сообщения, мостов и плотин, стимулировавшее прогресс строительной техники, что привело впоследствии к существенным сдвигам в области архитектуры.
Развитие конструкций в гражданских сооружениях в рассматриваемый период опиралось на технические достижения, главным образом, в дорожном строительстве. В этот период был построен ряд деревянных мостов балочных, разнообразных подкосных и арочных систем.
Среди них — арочный мост (из гнутых брусьев) через р. Вепрж пролетом 78 м, в то время самый большой в мире мост с арками сплошного составного сечения; Веребьинский мост с неразрезными фермами, имевший девять пролетов по 54 м при высоте 49 м над уровнем воды, Мстинский, Волховский и другие на Петербургско-Московской железной дороге (1843—1851). В перекрытиях гражданских зданий применялись разнообразные деревянные конструкции балочного, купольного, башенного типов (главным образом из бревен и брусьев).
Арочный мост через р. Вепрж пролетом 78 м, 40-е гг. XIX в.
По мере развития металлургии и усовершенствования металлических конструкций дерево в сооружениях с большими пролетами постепенно стало уступать место металлу. Угловые и тавровые прокатные профили появились в 40-х гг., однако лишь к середине XIX в. железные конструкции начали заметно вытеснять чугун, что привело в конечном итоге к радикальному изменению прежних технических решений. С началом сооружения железных дорог перед строителями возник ряд неотложных задач, для решения которых строительная механика не была подготовлена. В этой области сосредоточились изыскания, которые не могли не оказать своего влияния и на развитие теории строительного искусства.
Попытка анализа работы ферм разных схем была сделана в 1838 г. профессором строительной механики М.С. Волковым, а в 40-х гг. Д.И. Журавский разработал первый научный метод расчета сквозных конструкций. Ко второй четверти XIX в. передовая инженерная наука опередила скованную традициями классицизма архитектуру. В строительной практике стал ощущаться разрыв между архитектурными формами и более развитыми конструкциями. Это сказалось и на организации профессионального образования. С 1842 г. строительное училище совершенно отделяется от Академии художеств, где, так же как и в Московском дворцовом архитектурном училище (новый устав 1842 г.), сосредоточивается подготовка специалистов по «изящной» архитектуре. Высшие технические учебные заведения в России возникли еще в 1810-х гг. Тогда же появился «Урочный реестр по части гражданской архитектуры» и начали выходить специальные технические журналы. Строительные журналы издаются лишь со второй половины XIX в.
Достигшая вершины своего развития стилевая система классицизма еще влияла на формы архитектуры. В то же время технический прогресс в строительстве, а также процесс дифференциации различных типов сооружений, постепенно менявший архитектурный облик зданий, нашли свое отражение в критике классицизма и попытках теоретически обосновать отход от его основных принципов.
В этом отношении интересны мысли, высказанные в фундаментальных трудах по архитектуре, таких как «Учебное руководство к архитектуре» И. Свиязева (1839), книга А. Красовского «Гражданская архитектура» (1851).
В первом из них архитектура еще рассматривается как всеобъемлющий вид строительства: она включает в себя фортификацию, кораблестроение, архитектуру гидротехническую, горную и, наконец, гражданскую с ее подразделениями. Но Свиязев уже выделяет особый аспект архитектуры как искусства «изящного». Со сдержанным неодобрением он относится к Возрождению и осторожно вводит принципы эклектики; под сомнение им берутся ордера. А главное, автор высказывает здесь протест против того, что современная архитектура ограничивается подражанием и не стремится к созданию новых форм.
Еще дальше идет в этом направлении А.Г. Красовский. Он ясно формулирует обострившиеся противоречия, или «разлад в строении между конструкцией и наружной формой», указывая на отсутствие «архитектурной истины». Разделяя современных ему архитекторов на классиков и романтиков (по их взглядам на образование архитектурных форм), Красовский называет, кроме того, еще и рационалистов, к которым причисляет и себя. «Направление архитектуры», по его словам, «не должно состоять в исключительном стремлении к одному полезному или одному изящному; основное правило ее есть преобразование одного в другое, т.е. полезного в изящное».
В «рационалистическом» подходе к оценке исторических стилей и современных задач архитектуры проявился протест против романтизма и классицизма как направлений ретроспективных, тормозящих развитие новых форм. Вместе с тем этот рационализм в архитектуре опирался на идеалистические философские воззрения, находившие в 30-х гг. все большее распространение. Открытое наступление на устои классицизма прозвучало уже в речи М.Д. Быковского, произнесенной на выпускном акте Московского архитектурного училища в 1834 г. и получившей широкий отклик в архитектурных кругах.
Из идеалистических представлений об «избытке душевных чувствований и творческой силе духа» как о движущей силе изящных искусств Быковский делает вывод о том, что «изящное» не может быть подчинено «одинаковым, повсеместным и неизменным формулам». Задача архитекторов, по его мнению, заключается не в подражании ранее созданным образцам, а в развитии собственной архитектуры, согласованной с «постановлениями и обыкновениями нации»
На развенчание идеалов классицизма, рассматриваемого как направление материалистическое, было направлено опубликованное в 1832 г. четвертое из «Философских писем» Чаадаева, посвященное архитектуре. Греческий стиль «со всеми происходящими из него стилями... имеющий отношение к материальным потребностям человека», Чаадаев противопоставляет готическому, олицетворяющему потребности духовные, «мысль, порыв к небу и небесному блаженству» (сочинения и письма П.Я. Чаадаева под ред. М. Гершензона, т. 1, М. 1913, стр. 139). Чаадаев подчеркивает характер «бесполезности», свойственный готическому (а также и египетскому) стилю, как положительное качество, подтверждающее их возвышенную природу.
Идейное обоснование отхода от классицизма как от цельной системы архитектурного мировоззрения было одним из признаков более глубоких перемен в русской художественной культуре. В годы царствования Николая I, когда передовым деятелям был закрыт доступ к настоящему общественному делу, духовные интересы людей искусственно ограничивались рамками «изящной» литературы и искусства.
«...Люди спасались от настоящего в средние века, в мистицизм...»,— писал об этом времени Герцен (А.И. Герцен. Былое и думы, Соч., т. V, М., 1956, стр. 144). Интерес к средневековью (истоки которого ведут к XVIII в.) ярко вспыхнул в 30-х гг. в странах Западной Европы как «первая», по словам Маркса, «реакция на французскую революцию и связанное с ней Просвещение...» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 32, стр. 44). Увлечение готикой не миновало и России, будучи поддержано традициями национально-романтической архитектуры Баженова и Казакова.
Таким образом, особенность сложного хода развития архитектурной теории в 30—60-х гг. заключается в том, что анализ новых явлений в архитектуре и критика явлений отживающих базируются на идеалистических концепциях, открывающих широкий доступ эстетике эклектизма.
Карта раздела «Архитектура России, Украины и Белоруссии XIV-первая половина XIX вв.» >>