Новгород XIV-XV в. Церкви Спаса Преображения на Ильине, Федора Стратилата на Ручье, Иоанна Богослова на Витке, Иоанна Предтечи на Опоках
Архитектура России > Архитектура Новгорода и Пскова конца XII — начала XVI в.
Новгород. Церковь Спаса Преображения на Ильине улице, 1374 г. (фото А. А. Александрова)
Выработанный к этому времени новгородскими зодчими тип храма удовлетворял практическим задачам второй половины XIV в., и в общей композиции храмов этого времени нет чего-либо нового.
То же относится и к не изменившейся строительной технике, если не считать новых приемов кладки купольных барабанов с забуткой из горшков между наружной и внутренней стенками.
Основным достижением новгородских зодчих второй половины XIV в. было создание облика храма, соответствующего эпохе расцвета Новгорода и представленного церквами Федора Стратилата на Ручье и Спаса Преображения на Ильине улице.
Федоро-Стратилатская церковь, построенная в 1360—1361 гг. на средства посадника Семена Андреевича, значительно превосходит размерами более ранние церкви и выглядит более величественной. Рядом дополнительных средств строители усилили это впечатление.
Они вернулись к расчленению фасадов лопатками, соответствующими внутренним столбам (что было уже сделано в церкви Николы Белого, 1312), и украсили апсиду подобием романской двухъярусной аркады. Кроме того, увеличилось количество окон, располагавшихся в два яруса даже в апсиде.
Новгород. Церкви: 1 — Федора Стратилата на Ручье; 2 — Спаса Преображения на Ильине; 3 — Иоанна Богослова на Витке, 1383 г.
В то же время здесь появляются декоративные мотивы, широко распространившиеся затем в архитектуре не только Новгорода, но и Пскова. Таковы ползучие кривые, украшающие вверху боковые прясла стен, или трехлопастные, повторяющие очертания завершения фасада, над средним пряслом. На барабане между бровками окон располагались круглые углубления — медальоны, а в основании арочного пояса проходила полоса углубленной узорной кирпичной кладки. Каждая арочка этого пояса повторялась дважды вписанными в нее миниатюрными нитками. Тот же прием повторения был применен в оконных проемах, обрамленных четвертью, и в северном и южном перспективных порталах, стрельчатая форма которых, как и убранство апсиды, говорит о знакомстве новгородских зодчих с западной архитектурой.
Еще богаче убранство фасадов церкви Спаса Преображения на Ильине улице на Торговой стороне, построенной в 1374 г. «уличанами» Ильиной улицы и боярином Василием Даниловичем. Более крупная, чем Федоро-Стратилатская, эта церковь помимо аналогичных декоративных деталей имеет еще группы окон и ниш, объединенных трех- и пятилопастными бровками, рельефные кирпичные кресты, второй арочный поясок на барабане, полукруглые и треугольные бровки над отдельными окнами и полоски «бегунца», разбросанные местами на фасадах. Обычные для XIV в. резные «поклонные кресты» также рассматриваются как пластические архитектурные детали. Выступающие рельефные кирпичные детали — бровки, наружные обломы порталов, аркады апсид, образуя красно-коричневые линии на фоне стен, еще более усиливают впечатление живописности, так же как пятна наружных фресок. Известковая затирка, необходимая из-за гигроскопичности некоторых пород камня, не скрывает неровную живописную фактуру поверхности стен.
Таким образом, новгородские зодчие, сохраняя выработанную в XIII в. общую композицию храма, но увеличивая его размеры и наделяя внешним убранством, придающим зданию торжественный и величественный характер и делающим его живописнее, создали совершенно новый образ культового здания, соответствующий эпохе наивысшего расцвета Новгорода. Храмы, подобные Федоро-Стратилатскому или Спасскому на Ильиной улице, отличались и от строгих и могучих храмов начала XII в., и от скромных монастырских церквей XIII — начала XIV в. своим более светским, чуждым аскетизма характером.
Новгородская живопись также переживала в XIV в. пору своего расцвета. Фрески второй половины XIV в. (в церквах Болотовской, Ковалевской, в Сковородском монастыре, Федора Стратилата, Спаса Преображения на Ильине улице, Рождества на поле) говорят о вторжении реальной жизни в религиозную живопись. Большое значение приобретают сложные многофигурные композиции на фоне архитектурных сооружений или пейзажа, показывающие жизнь людей и их взаимоотношения. Пропорции человеческой фигуры становятся близкими к реальным, позы и лица изображаемых людей — разнообразными, движение — более быстрым и подчас стремительным.
И в живописи, и в архитектуре в равной степени сказались изменения, происходившие в это время, как было сказано выше, в мировоззрении новгородцев. Усиление черт реализма в новгородской монументальной живописи не нарушило тесной связи с архитектурой. По-прежнему относительно плоскостная манера письма способствовала тому, что поверхности стен, столбов и сводов не разрушались зрительно живописью, а размещение фигур и композиций подчинялось внутреннему пространству здания и его осям.
Новгород. Церковь Иоанна Богослова на Витке, 1453 г. (фото А. А. Александрова)
Церкви Федора Стратилата на ручье и Спаса на Ильине улице — церкви богатых городских приходов, что объясняет и богатство убранства их фасадов и их высоту (в последней из них объем, приходящийся на 1 кв. м полезной площади, равный 25,6 куб. м, превысил аналогичный «объемный коэффициент» даже Софийского собора).
В более бедных приходах и монастырях во второй половине XIV в. строились церкви, более скромные по убранству и по размерам. Таковы церкви Петра и Павла на Славне (1367) и монастырские церкви Рождества на поле (1381—1382), Иоанна Богослова на Витке (1383) и др.
Эти церкви следуют композиции рассмотренных выше построек, но более приземисты, иногда меньше по площади, и обработка их фасадов проще. Впрочем, возможно, что некоторые из них лишились части убранства своих фасадов при последующих ремонтах, как это было с церковью на Витке, южный фасад которой оказался не таким простым (что выяснилось в результате исследования и реставрации).
На этом фасаде над стрельчатым перспективным порталом обнаружена группа из пяти окон и ниш с пятилопастной бровкой; над нею ниша с полуциркульным верхом и такой же бровкой, а выше окно с треугольной бровкой. Все это близко к деталям Спасской церкви на Ильине улице. Но здесь при вдвое меньших ширине и высоте фасада эти детали давали храму иную масштабную характеристику.
Там между отдельными деталями были значительные участки стены, а здесь они соприкасались друг с другом, упирались в лопатки и подходили вплотную под трехлопастную кривую среднего прясла. Это подчеркивало миниатюрность постройки, равно как и почти полное отсутствие декоративных деталей на боковых пряслах, апсиде и барабане. Пример церкви на Витке говорит о том, что даже при постройке такого дешевого здания (на 1 кв. м полезной площади в ней приходится лишь 9,6 куб. м объема) новгородские зодчие старались украсить его.