Больничная палата, Кириллов-Белозерский монастырь. Сушило и мельница, Соловецкий монастырь. Ферапонтов монастырь, Рождественский собор. Московский Кремль, Успенский собор
Архитектура России > Архитектура второй половины XV — начала XVII в.
Здание Больничной палаты в Кирилловом-Белозерском монастыре, вероятно, было построено в конце XVI в. или в самом начале XVII в. Опись 1588 г. называет ее «мирской» больницей, но не указывает, была ли она уже каменной. Здание больницы состоит из двух просторных и светлых помещений — сеней (50 м2) и одностолпного зала (120 м2), имеющих с трех сторон 12 оконных проемов. Фасады больницы лишены каких-либо декоративных деталей, кроме нарядного карниза из нескольких рядов выступающих под углом кирпичей и простых лопаток, обрамляющих углы здания в одной плоскости с выступом цоколя. Небольшие окна не имеют обрамлений, и только глубокие откосы их проемов оживляют фасады игрой света и тени. На главном, южном фасаде введен более сложный ритм симметрично расположенных больших оконных проемов и небольших ниш, создающих глубокие контрасты света и тени. Ряд архитектурноконструктивных деталей, как, например, карниз и цоколь, свидетельствует о московских архитектурных приемах.
Кириллов-Белозерский монастырь. Больничная палата, конец XVI в.
Соловецкий монастырь. Общий вид сушила и фрагмент декора мельницы
Вероятно, уже к началу XVII в. относится здание водяной мельницы в Соловецком монастыре — древнейшей из сохранившихся построек производственного характера. Кирпичное здание мельницы, расположенное на хозяйственном дворе, имеет внутри деревянный настил, членящий его на два яруса. Верхний ярус, где находились мельничные постава, через пристроенную к зданию несколько позднее двухэтажную крытую аркаду галереи соединялся с помещениями сушильни, где сушилось перед помолом зерно, и сукновальней, которую также обслуживало водяное колесо мельницы.
Фасады мельницы членятся широкими лопатками и завершаются под карнизом декоративным фризом — богатым на освещенном фасаде и более скромным на фасаде, затененном галереей. Торцовые фасады завершались щипцами, и линия карниза здесь соответствовала наклонным линиям двускатной кровли. Таким образом, декоративный пояс карниза изменялся в зависимости от линии кровли и условий освещения при одних и тех же декоративных элементах. Этот своеобразный архитектурный прием и асимметричное построение фасадов придают живописный характер небольшому по масштабу сооружению, где наглядно органическое единство декоративного убранства фасадов здания и его функциональных и конструктивных особенностей.
Соловецкий монастырь. Сушило и мельница (до 1585 г.), хозяйственная постройка (исследования Г. В. Алферовой)
Здесь также уместно отметить еще одну черту, характерную для древнерусского зодчества, — стремление к высокому художественному совершенству в архитектуре скромного хозяйственного сооружения, имеющего узко утилитарное назначение и расположенного на скрытом от посторонних взоров хозяйственном дворе. Эта весьма интересная черта, свидетельствующая о тонком художественном чутье народных мастеров, может быть прослежена и в дальнейшем развитии архитектуры производственных и торговых сооружений, которые с XVII в. начинают занимать все более значительное место в архитектурном облике русского города.
Культовое зодчество. В конце XV в., когда в столице все внимание было сосредоточено на возведении новых кремлевских укреплений, строительство каменных храмов продолжается главным образом в монастырях и некоторых удельных городах. В это время построены соборы в Волоколамске (1480-е гг.), Угличе (1485), Можайске (1481—1491). Это кубические, одноглавые сооружения, следующие традициям раннемосковского зодчества по плану, архитектурной композиции и декоративному убранству.
Ферапонтов монастырь. Рождественский собор, 1490-е годы (реконструкция К.К. Романова)
В строительстве монастырских соборов используется преимущественно кирпич и притом не только в столичных монастырях, где в это время строятся соборы Богоявленского (1480—1481) и Новоспасского (1491—1496) монастырей, но и в более отдаленных, как, например, Покровском в Угличе (1479—1483), Спасо-Каменном на Кубенском озере (1481), Иосифовом близ Волоколамска (1484—1486), Ферапонтовом (1491) и Кирилловом (1497) в Белозерье.
Строители монастырских соборов, следуя в основном традициям раннемосковского зодчества, создают более сложные объемные композиции. К основному зданию иногда пристраиваются самостоятельные приделы и звонница, соединенные с основным зданием открытой галереей-гульбищем. Богаче становится декоративное убранство фасадов из кирпича и красных изразцов.
Новое здание московского Успенского собора, заложенное в 1472 г., строилось «по образцу» владимирского Успенского собора (XII в.), который московские мастера предварительно обмерили и хотели «превзойти» в новом сооружении, увеличив на полторы сажени в длину и ширину. Весной 1474 г. почти законченное здание рухнуло, и срочно вызванные из Пскова опытные мастера указали на плохой раствор белокаменной кладки как на главную причину катастрофы. Однако даже наиболее квалифицированные псковские мастера, которые, по словам летописи, «навыкше от немец каменосечной хитрости», решительно отказались от строительства такого крупного сооружения. Тогда московскому правительству не оставалось другого выхода, как пригласить опытных мастеров из-за рубежа.
Итальянские мастера эпохи Возрождения славились своим искусством далеко за пределами родины и приглашались почти во все европейские страны, от Испании до Турции и от Венгрии до Скандинавии. Вполне естественно, что специальное посольство с этой целью было направлено именно в Италию.
Таким образом, весной 1475 г. в Москву прибыл известный инженер и зодчий, работавший до того в Болонье, Милане и Риме, Аристотель Фиораванти.
В задуманной перестройке архитектурного ансамбля кремлевской Соборной площади здание Успенского собора занимало центральное место и было наиболее значительным общественным сооружением, предназначенным для совершения важнейших религиозных и государственных церемоний, как, например, «посажения на стол» (коронации) великого князя (ранее совершавшейся по традиции во владимирском Успенском соборе). Поэтому естественно было стремление сохранить в новом сооружении черты преемственности и Успенский собор во Владимире, построенный в конце XII в., был указан как образец для. новой постройки.
Новый итальянский мастер, подобно его предшественникам, был направлен во Владимир для изучения этого образца, который произвел на него, по словам летописи, сильное впечатление.
В строительстве Успенского собора (1475—1479) было впервые применено глубокое заложение фундамента (свыше 4 м), под который предварительно были забиты дубовые сваи. Последнее, видимо, было данью древней традиции, не являясь технически необходимым. Применение системы крестовых сводов в перекрытии здания, выложенных в один кирпич и стянутых железными связями, позволило сделать не только стены, но и круглые столпы-колонны внутри здания тонкими и стройными, «подобно древам».
Московский Кремль. Успенский собор, 1475—1479 гг., зодчий Аристотель Фиораванти. Интерьер
Успенский собор в Московском Кремле. План и продольный разрез
Трехнефный план собора состоит из 12 одинаковых квадратов по четыре в каждом нефе, что обусловлено применением однотипных крестовых сводов, для которых характерно средоточие распорных усилий в отдельных местах стены, дополненных снаружи здания пилястрами — контрфорсами. По сравнению с более ранними московскими постройками стены, своды и столбы здесь значительно тоньше, пролеты сводов больше, внутреннее пространство здания просторнее.
В новом соборе отказались от устройства хор, как это первоначально предполагалось, и таким образом удалось создать обширное и хорошо освещенное внутреннее пространство. Современники отметили наиболее важную, новую черту в интерьере церковного здания, говоря, что собор построен «палатным образом», т.е. по образцу гражданских палат, и замечателен «величеством и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством». В 1514 г. собор был расписан фресками (которые позднее неоднократно переписывались).
Карта раздела «Архитектура России, Украины и Белоруссии XIV-первая половина XIX вв.» >>